Великая заповедь предписывает нам возлюбить Бога всем сердцем нашим, всей душой и всем разумением. Вторая, подобная ей, звучит: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22:37-39). Значат ли слова «как самого себя», что существует заповедь любить самого себя? Это нельзя считать самим собой разумеющимся, так как в Мф. 22:37-40 говорится не о трех, а о двух заповедях. Там сказано «Возлюби ближнего твоего, как самого себя», а не: и самого себя! Слова «как самого себя» не содержат заповеди любви к себе. Они лишь простая констатация факта. Мы любим себя, и сила этой любви может служить показателем нашей любви к ближнему. Человек должен любить ближнего с той же силой, с какой он любит самого себя. Писанию вообще неизвестна такая заповедь. В нем скорее указывается на то, что мы должны проявлять самоотверженность. «Любящий душу свою, по губит ее» (Ин. 12:25). Любовь не ищет своего (1 Кор. 13:5). Любовь к самому себе это, согласно Писанию, отрицательное понятие, которое можно передать словом «эгоизм» (ср. греч. слово filautos во 2 Тим. 3:2 - «самолюбивый»). Любовь к ближнему, как к самому себе, содержится также в только что рассмотренном нами золотом правиле. В нем также речь идет о заповеди «возлюби ближнего твоего», здесь не сказано: возлюби самого себя. Правда, в том факте, что мы сами любим получать что-либо, может содержаться ясное ука¬зание на то, чтобы мы и другим дарили то же самое. Повторим еще раз: мы всегда очень тонко чувствуем, когда нам оказывают должное уважение и когда нас обходят вниманием. Давайте возьмем это в качестве мерки, чтобы знать, как нам следует любитьдругого. Павел использует подобную аргументацию в конкретной ситуации: «Любящий свою жену любит самого себя. Ибо никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее» (Еф. 5:28,29). Здесь очень точно говорится о нашей любви к себе, выступающей не как заповедь, а как факт. Заповедь может состоять в призыве ненавидеть душу свою в мире сем, чтобы сохранить ее в жизнь вечную (Ин. 12:25)! Августин, Бернард Клервоский, Фома Аквинский и другие действительно говорили о заповеди любви к себе. Отдавая им справедливость, мы не должны думать, что при этом они защищали эгоистическое самолюбие. Например, Бернарду Клервоскому была известна лестница самолюбия со следующими ступенями: 1)любовь ради самого себя, как чистое самолюбие; 2) любовь к Богу ради самого себя, снова-таки являющаяся разновидностью самолюбия, так как человек нуждается в Боге, чтобы от этого стать лучше; 3) любовь к Богу ради Бога, что уже не является самолюбием; 4) любовь к самому себе ради Бога, что хотя и является самолюбием, но такой его разновидностью, достичь которой в этой жизни во всей ее полноте невозможно. Для этого мы должны полностью раствориться в Боге Последняя четвертая ступень ничего не имеет общего с грубым эгоизмом. Однако вопрос в том, отсекает ли она утонченный эгоизм. Ее нельзя представить без мистики, в которой человек полностью растворяется в Боге. Любовь к самому себе и любовь к Богу в этом случае фактически совпадают. В гармоничном безгрешном мире можно думать, что любовь к Богу и к самим себе полностью соответствуют друг другу, хотя даже и тогда граница между Богом и человеком продолжaeт сохраняться. Но сейчас мы не живем в таком мире. Кроме того, в двойной заповеди самолюбие непосредственно связывается не с любовью к Богу, а с любовью к ближнему. Можем ли мы сказать, что любовь к самому себе и любовь к ближнему в идеале должны полностью совпасть? Любовь к нам самим ради ближнего? Во всяком случае этого нет в Мф. 22, где просто говорится: возлюби ближнего твоего, как самого себя. Любовь к себе не предписывается Писанием, но и не запрещается. Павел говорит, что никто никогда не имел ненависти к своей плоти, но питает и греет ее. Он говорит это без всякого укора. Укоряющий смысл нельзя вкладывать и в слова Иисуса. Если мы должны любить других, потому что они являются Божьей тварью, то же самое относится и к нам самим. Питать и греть свою плоть полностью противоречит чувству ненависти к себе. Самоуважение и любовь к себе - естественные и хорошие качества. Призыв Иисуса к самоотречению всегда связан с нашим отношением к Богу и ближним. Если мы стоим перед выбором, угождать самим себе или Богу, в этом случае нам следует выбрать самоотречение. Или же если перед нами стоит выбор угождать самим себе или спешить на помощь ближнему, мы снова выбираем самоотречение. Неприятно не то, что мы любим самих себя, но что в этом мы заходим слишком далеко и любим самих себя больше, чем Бога и своего ближнего. Таким образом, мы не должны отказываться от самоуважения и любви к себе. Подобно тому как мы имеем отношения с Богом и с ближними, существуют отношения человека с самим собой. В главе 8, говоря о проблеме совести, мы подробнее рассмотрим этот вопрос. Понятие совести очень ясно показывает, что человек находится также в отношениях с самим собой. Однако из этих отношений не вытекает третьей заповеди. Человек имеет право любить себя, и он это делает, совершенно не нуждаясь ни в каких соответствующих заповедях. Причем, он делает это так, что себялюбие может сообщить нам ту силу, с которой мы должны любить своего ближнего. В себялюбии немало хорошего, так как многое в нем от природы. Это особенно заметно в тех случаях, когда человек заболевает психической болезнью и теряет ощущение ценности собственной жизни, а то и начинает ненавидеть ее. В этом случае неуместно призывать его к самоотречению, следует найти путь к тому, чтобы снова пробудить в нем любовь к себе. Но здоровый, обладающий моральной ответственностью человек знает, что он постоянно любит себя за счет Бога и ближнего. И пока дело обстоит именно так, действительны не три, а две заповеди: возлюбить Бога и возлюбить ближнего, как самого себя, отрекаясь от самого себя. Представим это в виде следующего парадокса: там, где в нашей жизни обнаруживается двойная любовь - к Богу и ближнему, - любовь к себе достигает своего полного развития. Этот же парадокс содержится в словах Иисуса: «Кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее» (Мф. 16:25). Этот двойной подход не отчуждает человека от себя самого, но дает ему возможность достичь именно своего предназначения.
